Если бы снеговики не таяли… Сейед Мехди Шоджаи
«Ребятишки снова взялись за работу: девочки носили снег, а мальчики старались приладить снеговику голову. От усердной работы у детей замёрзли руки и ноги. Они устали и проголодались. Но никто из них и виду не подал: ребята не хотели идти домой, пока не закончат снеговика. Тем временем всё сильнее холодало, крепчал мороз, сыпал снег. Однако дети не сдавались и наконец слепили голову снеговика. Они тут же разбежались по домам и мигом вернулись на улицу, да не с пустыми руками! Детишки принесли снеговику самые лучшие вещи. Кто-то не пожалел нового шарфа, кто-то принёс красивую шляпу, которую носил сам староста деревни, а кто-то притащил старую трость своего дедушки. Всё было готово, и настала пора украшать снеговика. Из двух жемчужинок дети сделали ему глаза, из маминого ожерелья соорудили нос, вокруг шеи обмотали новый шарф, на голову водрузили красивую шляпу деревенского старосты и напоследок вручили снеговику дедушкину трость. И вот снеговик был готов! От восторга они места себе не находили и не знали, чего бы им ещё такого-этакого придумать! Порадовавшись вдоволь, они побежали за родителями и с нескрываемой гордостью показали им великолепный результат своих трудов — огромного снеговика, которого они слепили всего за день!».
Сейед Мехди Шоджаи. Если бы снеговики не таяли…
В своей новой сказке-притче известный иранский писатель рассказывает про некое селение, где детишки решили слепить снеговика. Вроде бы – ничего особенного, обычное для зимы дело. Однако сказка посвящена не столько зимним забавам детворы, сколько размышлениям о том, насколько мастерски люди загоняют в ловушку самих себя. В ней Шоджаи рассказывает о людях, отказывающихся взглянуть на ситуацию со стороны и осознать, что на самом деле с ними происходит…
Иран. От Кира Великого до аятоллы Хомейни. А.Б. Громов
Эта книга представляет собой увлекательный рассказ о знаковых событиях и выдающихся людях Ирана от глубокой старины до наших дней. Древняя Персия была великой державой древнего мира, а ее армии страшился даже могучий Рим. Здесь творили великие поэты и художники, а ученые проникали в тайны природы, приумножив античных мудрецов. Рассказы о грандиозных сокровищах иранских владык волновали воображение и в далеких странах.
Уже в XIX веке правитель из династии Каджаров — Насреддин-шах — посещал Европу, где его с почетом принимали монархи разных стран. Во время его визита в Лондон королева Виктория для торжественной церемонии надела лучший из своих бриллиантов «Кохинор». Но шах легко преподнес ей в дар сразу два великолепных драгоценных камня.
В России шах среди прочего был очень впечатлен Собственным Его Императорского Величества Конвоем — элитным формированием из кубанских и терских казаков, охранявшим царскую семью. Шах пожелал, чтобы и в Персии было подобное подразделение. Так появилась Казачья его величества шаха бригада, более известная как Персидская казачья бригада…
Иран. От Кира Великого до аятоллы Хомейни. А.Б. Громов
В объемном иллюстрированном издании (9 частей, выстроенных в хронологическом порядке) описаны история и культура Ирана на протяжении более чем двух тысячелетий, от легендарной древности (взятия Киром Великим Вавилона и возведения наследниками Кира новой столицы – Персеполя) до 80-х годов прошлого столетия. Отдельная глава посвящена древней династии Сасанидов, с царями из которой было связано множество преданий о сражениях и сказаний о великой любви правителя к чужестранке.
Сюжет о царе Хосрове и его возлюбленной Ширин стал одной из самых знаменитых любовных драм в истории всего человечества.
«Фирдоуси излагает его как историю взаимного влечения с первого взгляда. Эта любовь, однажды вспыхнув, остается с героями навсегда, преодолевает все преграды, любые житейские препоны и сословные границы. Хосров встречает Ширин еще в юности и сразу влюбляется. Но девушка – из простой семьи, которая не входит в тот круг избранной аристократии, где властители обычно выбирают себе жен. Наследник престола Хосров становится шахом, он поглощен государственными делами и забывает о первой любви. И однажды, когда он со свитой едет на охоту, то снова видит Ширин, стоящую на плоской крыше своего дома… Потерять возлюбленную вновь Хосров отказывается. А вот Низами рисует совсем иную картину. Хосров предпочитает пожертвовать своим чувством ради государственных интересов и жениться на дочери византийского императора, чтобы заручиться поддержкой могущественного союзника. От тайных свиданий с возлюбленным Ширин отказывается. Низами пишет об отчаянии Ширин, осознавшей, что ее возлюбленный Хосров – человек недостойный. Однако после кончины своей византийской жены он сватается к Ширин – и она соглашается. Поэт приписывает дальнейшие заслуги царствования Хосрова благотворному влиянию Ширин, рядом с которой он стал просвещенным и заботливым правителем»…
Насир Хусрав и его философские взгляды. Т.Г. Корнеева
В этой работе Т.Г. Корнеева исследует наследие видного персидского философа XI в. Насира Хусрава. Автор анализирует взаимосвязь различных разделов его учения, особенно тщательно изучает философскую терминологию, которую использовал в своих сочинениях Насир Хусрав. Основным языком в Персии и окрестных стран в тот исторический момент был арабский. Однако трактаты Насира Хусрава написаны на персидском языке. Он был в числе тех, кто внес значительный вклад в формирование и развитие новоперсидского языка, который использовался для научного изложения.
Одним из самых значительных произведений Насира Хусрава традиционно считается трактат «Раскрытие и освобождение» («Гушайиш ва рахайиш»), построенный по схеме «вопрос – ответ». Стиль этого трактата известен персам еще по древним зороастрийскими текстам. Факсимильное издание «Раскрытия и освобождения» было выпущено профессором Саидом Нафиси в Лейдене в 1950 году…
Событие и вещи. А.В. Смирнов
Труд известного философа и востоковеда посвящен изучению богатого значением и смыслами понятия «харф». «Харф» — это базовая категория арабского языкознания, не имеющая точного аналога в европейской лингвистике. «Харф» не является ни буквой, ни фонемой, и, согласно Смирнову, необъясним в системе координат привычной для европейцев субстанциальной логики. «Интегральным свойством харфа как единицы измерения протяженности арабского слова (или текста) являются равновеликость и обеспечивающая ее двухкомпонентность. Все реализации харфа — и без паузального компонента, и с паузальным компонентом — равновелики и соответствуют одной единице измерения длины арабского слова. Самоочевидно, что единица измерения не может быть «полной» или «неполной», двусоставной или равной одному звуку, что она ни по каким причинам не может менять свои количественные параметры и оставаться при этом самой собой…»
На примере «харфа» — а его, если верить арабским классикам, нельзя разделить на гласный или согласный звуки — автор демонстрирует, как соотносятся друг с другом простота формы и бесконечное разнообразие содержания…
Халва и радуга. По мотивам «Голестана» Саади
В этой книге собраны притчи из поэмы классика персидской литературы Саади Ширази «Голестан» («Цветочный сад»). Для современного читателя их переложил писатель Фархад Хасан-заде. Притчи Саади замечательны тем, что в них органично сочетаются глубокий смысл и искрометный юмор.
Кроме того, по этим историям заметно, что люди не слишком уж изменились за прошедшие века. Отвага и робость, скупость и широта души, предусмотрительность и безответственность – все эти свойства человеческой натуры остались прежними. Скупой, но состоятельный отец, который пытается экономить на вызове врача и покупке лекарств для больного сына. Лихой, казалось бы, воин, выучивший боевые приемы по книгам и картинкам, но бессильный перед реальным противником. Соседка, которая постоянно вмешивается в жизнь посторонних людей, хотя ее никто об этом не просит. Все эти типажи можно наблюдать и сегодня, в повседневной жизни.
Есть у Саади и достойные уважения герои. В притче «Халва и радуга» мальчик захотел халвы, но денег у него не оказалось. Тогда он стал уговаривать торговца отдать ему лакомство бесплатно – как сыну известного ученого…
Её я. Реза Амир-Хани
Действие романа известного иранского писателя разворачивается сразу в нескольких смысловых и временных измерениях. Али, главный герой, вспоминает детство, когда жизнь вокруг была еще по-старинному размеренной, а его уважаемая семья – окружена всеобщим почтением. Даже одноклассник из рода Каджаров – кровная родня царствовавшей в Иране династии – готов признать Али за равного. Однако герой все равно тянется к семье «задорожных» бедняков. Так называли тех, кто жил по соседству с обустроенной улицей, – но в землянках, лепившихся к склонам глубокого оврага.
Проходит совсем немного времени, и подросток осознает, что его привлекает уже не только мальчишеская дружба и приключения, но и симпатия к младшей сестре друга. Постепенно меняется жизнь в столице и по всей стране. Некогда благополучная семья нищает, а Али отмечает: еще вчера люди готовы были кланяться даже их кошке, а теперь и им самим не подали бы милостыни. Его сердце захвачено любовью к прекрасной Махтаб. Но пожениться им, увы, не суждено…
Автор наполнил роман тонким и глубоким психологизмом, органично сочетающимся с живописными сценами городской жизни…
Если бы снеговики не таяли… Сейед Мехди Шоджаи
Кто из ребятишек, да и взрослых, которые тоже когда-то были детьми, не любил зимой играть в снежки и лепить снеговиков? В сказке-притче детского писателя эта зимняя забава становится поводом для серьезных размышлений о жизни. Если не уловить грань, за которой игра перестает быть развлечением, то можно утратить и здравый смысл, и ощущение реальной жизни.
Сказка начинается с того, что в одном селении выпал первый снег. Радостные дети дружно начали лепить самого большого и красивого снеговика в мире. Получился ли он самым-самым – неизвестно, однако сил на украшение они не пожалели. «Детишки принесли снеговику самые лучшие вещи. Кто-то не пожалел нового шарфа, кто-то принёс красивую шляпу, которую носил сам староста деревни, а кто-то притащил старую трость своего дедушки». К вечеру снеговик был готов и украшен; дети тотчас же принялись водить вокруг него хороводы, но вскоре устали и дети разбежались по домам.
Однако с утра пораньше снеговик обрел дар речи и начал предъявлять своим создателям претензии!.. «Так вот, двое должны с утра до ночи обмахивать меня веером, а то мне будет жарко! С ночи до утра нужно охранять меня от собак! Не давайте им подойти ко мне близко! И ещё, запомните и передайте другим: я запрещаю в соседних деревнях лепить снеговиков выше меня ростом», — не унимался снеговик…