В гостях у падишаха. По мотивам «Бустана» Саади
Эта книга – современное переложение знаменитой поэмы персидского классика Саади Ширази «Бустан», выполненное детской писательницей Сепиде Халили. В книгу вошли те части поэмы, которые сам автор именовал рассказами, — небольшие, но яркие притчи, раскрывающие смысл важнейших этических понятий на простых житейских примерах.
История, в честь которой названа книга, повествует о мудром падишахе, заботившемся не только о сохранении власти, но и о благополучии подданных. Он даже переодевался в скромную одежду и ходил среди городской толпы, прислушиваясь к разговорам и пытаясь понять, что именно волнует простых людей. Если падишах узнавал о бедствиях, то помогал нуждающимся. Но однажды он услышал разговор двух нищих, которые ругали подряд всех богачей, вельмож и самого падишаха. Властитель ушел, не заговорив с ними, но потом велел найти этих двоих, привести во дворец и выдать новую одежду. А потом пригласил за свой стол и долго беседовал с ними, рассказывая о своих делах. И напоследок с улыбкой заметил, что, может быть, теперь они не буду считать его таким уж плохим.
При этом Саади был одним из первых персидских поэтов, кто стал показывать в своих произведениях не только идеальных героев и мудрых владык, но и безвестных людей, которые встречались ему на жизненном пути. А жизнь у поэта выдалась бурная. В предисловии к изданию редактор отмечает: «Время жизни Саади совпало с нашествием монгольских полчищ, со страшным разорением цветущих городов Ирана и гибелью населения, и другими потрясениями в средневековом мире – ему самому пришлось спасаться в единственном спокойном городе, откупившемся от монголов…
Световой человек в иранском суфизме. Анри Корбен
Эта книга — классический труд одного из лучших в мире востоковедов, специализирующихся на изучении традиций Ирана. Еще осенью 1945 года Анри Корбен совершил свою первую поездку в Иран. Он встретился со многими иранскими учеными и счел необходимым создать условия для постоянного сотрудничества с ними. Заботами Корбена в 1946 году был основан Франко-иранский институт, а сам историк до 1973 года возглавлял в нем отдел иранистики. Ежегодно Корбен по несколько месяцев жил и работал в Тегеране. Также им была основана книжная серия «Иранская библиотека», в которой исследователь выпустил порядка двадцати научных исследований и переводов классических текстов.
Обозреваемая книга, вышедшая в серии «Ислам: классика и современность», впервые увидела свет более полувека назад, а потом была доработана и дополнена автором. Центральное место в ней занимает тема «светового человека». Корбен пишет, что, согласно иранским мистикам, световой человек — наш небесный или духовный двойник, «свидетель в небе», «сокрытый наставник». И на самом деле, это не что иное, как пребывающая в каждом из нас частица света, которая стремится соединиться со своим целым, Всеобщим Светом. «Совершенная Природа может явиться собственной персоной лишь тому, чья природа совершенна, то есть световому человеку…». А перво-свет, этот важнейший символ, не исходит «ни с востока, ни с запада», но рассеивает тьму, воплощающую сумерки духа человеческого и угрожающие ему опасности.
Корбен также подробно рассматривает Герметическую идею Совершенной Природы, космический север и «восточную теософию» Сухраварди…
Её я. Реза Амир-Хани
Роман современного иранского прозаика –драматичная история любви, проступившая сквозь жизнь главных героев. Внук богатого тегеранского предпринимателя еще подростком встретил девочку из бедной семьи, сестру своего школьного приятеля. И потерял покой — как оказалось, навсегда. На первых страницах романа сменяют друг друга колоритные зарисовки благополучного быта большой традиционной семьи: в ней все еще готовят щедрое угощение для гостей, раздают лакомства соседям, а детям в соседней кондитерской лавке, стараниями состоятельных взрослых, всегда открыт щедрый кредит.
Но пробуждение первого чувства для главного героя переплетается с предчувствием беды. Действительно, налаженная жизнь внезапно рассыпается, а роскошь остается только в воспоминаниях. Однако есть юность, творческие порывы, надежды на счастье. «Затем раздался женский смех, и кафе наполнилось запахом жасмина. Я увидел, что Махтаб смеется. Длинными пальцами она коснулась холста, который стоял на стуле Марьям и где был изображен маслом дервиш Мустафа. Чуть подвинув картину, Махтаб сказала: — Это для моего выпускного экзамена. Сегодня закончила. Тебе нравится? — Я кивнул и присмотрелся к Махтаб. На ней было кремового цвета манто и длинный кофейного оттенка головной платок-шарф. Я задумался о том, как лежат под этим платком волосы, похожие на водопад, — набок, прямо или заплетены? Так задумался, что ей пришлось повторить вопрос».
Влюбленным не довелось быть вместе…
Персидский язык и литература в Дагестане. П.М. Алибекова
В этом научном издании Патимат Алибекова, выдающийся современный иранист, анализирует многообразие культурного взаимодействия Кавказа и Персии в продолжение разных исторических периодов. Недаром притчи Саади, стихи Хафиза и Руми известны в Дагестане на протяжении столетий и традиционно высоко ценятся среди знатоков классической поэзии. Автор показывает, как в традиционной дагестанской литературе местные предания соседствуют с сюжетами из персидского эпоса «Шахнаме». «В канву художественного повествования органично вплетены образы мифических героев «Шахнаме»: Рустама, Заля, Исфандияра, злодея Заххака и кузнеца Кавы, восставшего против тирана».
Еще при царях из династии Сасанидов персидские строители возвели оборонительные сооружения для защиты древнего Дербента и «Каспийских ворот» Персидской державы от степных кочевников. Многие названия дагестанских городов и селений имеют в основе персидские слова. «О степени распространения сасанидского влияния говорит и титулатура местных правителей. Назовем некоторые из этих титулов: Ширван-шах; Филан-шах (правитель Гумика); Албан-шах; Вардан-шах (правитель удельного владения на территории лакзов, построенного во времена Хосрова Ануширвана); Вазан, или Варазан-шах (правитель Серира); сарлашкар, сипахсалар, сарханг, сардар (военачальник); сипахийан (солдаты); спасиг (охранник); марзбан (управляющий пограничными областями) и т.п.». Отдельная глава в книге изучает переписку персидских властителей с правителями кавказских княжеств. Коллекция этих фирманов была спасена, отреставрирована и исследована в период раннего СССР…
Иранская каллиграфия: знакомство с традицией. Хамид-Реза Келичхани
Красочное иллюстрированное издание демонстрирует многообразие каллиграфического искусства иранских мастеров на протяжении веков. В этой книге на цветных иллюстрациях собраны образцы рукописей, выполненных разными классическими почерками и принадлежащих перу знаменитых каллиграфов той или иной эпохи.
Классическая персидская каллиграфия — наследник древней письменности Междуречья. Уже в период арабского владычества появился ряд почерковых стилей, каждый из которых имел свое предназначение: одни шрифты использовали для написания рукописных трактатов, другие — для составления частных писем, государственных документов или украшения архитектурных сооружений.
В современном мире каллиграфия стала в большей степени видом изобразительного искусства, чем способом передачи информации. Автор книги особо отмечает это обстоятельство: «Хотелось бы напомнить, что теория существования письма ради самого письма, то есть преимущества изящных форм над чтением содержания текста, относится к современному периоду. В предыдущие эпохи эти проблемы столь определённо не затрагивались». В подтверждение своих слов он приводит цитату из трудов прославленного поэта и мыслителя Руми: «Разве каллиграф искусно выводит письмена ради самого письма, а не для чтения?»…
Судабе и Сиявуш. В переложении для детей Мохаммада Резы Юсефи
«Больше Судабе не могла его видеть. Она ушла в женскую часть дворца, которая была скрыта за семью дверьми, уединилась в самой дальней комнате, закрылась ото всех и приказала, чтобы никто к ней не приходил.
Но однажды в её покои проник повелитель всех дэвов — злой дух Ахриман, принявший вид мудрого старца. И уже не добрый и прекрасный юноша Сиявуш был рядом с царицей, а гадкий и подлый Ахриман. Он вёл долгие беседы с Судабе и смог внушить ей ненависть и отвращение ко всему, что её окружало, и к Сиявушу, и к царю Кейкавусу, и к старцам и вождям.
С того дня, как Судабе впервые увидела Ахримана, с ней стало происходить что-то странное…»
Мохаммад Реза Юсефи. Судабе и Сиявуш
Книга известного иранского автора написана по мотивам одного из самых драматичных эпизодов «Шахнаме». Персидский поэт-классик Фирдоуси, создавший эту эпическую поэму, собрал и переосмыслил множество исторических хроник, легенд и народных преданий. В том числе и историю о царевиче Сиявуше и его мачехе Судабе. У царя Кей-Кавуса была любимая жена, у них родился сын Сиявуш. Но вскоре царица умерла, а Кей-Кавус женился во второй раз, выбрав в супруги красавицу Судабе. Наставником и воспитателем Сиявуша стал великий герой Рустам. Царевич рос, удивляя царских приближенных своим умом и благонравием; внешне же он был настолько красив и статен, что им восхищался весь народ…
Бурхан аз-закирин («Доказательство для поминающих»). Даулатшах ал-Испиджаби
В этом издании отечественные востоковеды представляют русский перевод двух сочинений видного мыслителя Даулатшаха ал-Испиджаби, жившего на рубеже XVII-XVIII вв. Тексты выходят в свет с подробными историческими и филологическими комментариями. Оригиналы же произведений, вошедших в издание, были написаны на персидском языке. «Периодом расцвета персоязычной культуры в России можно считать XVIII-XIX вв. Особенно для XVIII в. для рукописей, созданных на территории Урало-Поволжья и Западной Сибири, характерно активное использование персидского языка. Неслучайно поэтому, что многие фетвы, издававшиеся муфтиями в Оренбурге, были также написаны по-персидски. Этот стандарт поддерживался тесными связями ср среднеазиатским культурным миром. В результате мы имеем широкий круг персоязычных текстов, как импортированных, так и оригинальных, созданных во внутренних районах России».
Даулатшах ал-Испиджаби родился в Сайраме на юге современного Казахстана. Он получил образование в Бухаре, затем много странствовал. Несколько лет своей жизни Даулатшах прожил в Сибири – в Тобольске: именно оттуда Даулатшах отправился в последнее путешествие в Индию, где его земной путь завершился. О нем сложено немало преданий, но, как отмечено во включенных в эту книгу комментариях, те из них, что сложены в Сибири, ничего не говорят о его деятельности вне Тобольска. А в посвященных ему сочинениях восточных авторов нет упоминаний о Сибири…
Халва и радуга. По мотивам «Голестана» Саади
В этой книге современный иранский писатель Фархад Хасан-заде собрал лучшие притчи из поэмы классика персидской литературы Саади Ширази «Голестан» («Цветочный сад»). И хотя со времени написания «Голестана» прошло семь с лишним веков, эти истории – пускай и в современном переложении – звучат очень актуально.
Название сборнику дал рассказ о мальчике, вообразившем, что ему, как сыну видного учёного, должны даром выдавать халву в кондитерской лавке. Хозяин начал было объяснять юному зазнайке, что он зарабатывает себе на жизнь изготовлением сладостей, покупает для них ингредиенты, – а значит, не может просто так раздавать свой товар. А вот друг кондитера, случайно оказавшийся свидетелем происходящего, вдруг спросил у мальчика: почему в небе появляется радуга?.. Сын мудреца растерялся, так и не отыскав ответа на этот вопрос. Тогда собеседник проницательно заметил: как же можно требовать к себе такого же почтения, как к уважаемому отцу, если не можешь продемонстрировать его глубокие познания?
Друг кондитера дал мальчику мудрое наставление, заставившее того всерьёз задуматься над своим поведением:
«Мой отец всегда повторял мне один совет, который я помню до сих пор. Он говорил, что в Судный день тебя не спросят, кем были твои родственники, а спросят, что ты сам делал при жизни, потому что каждый отвечает за свои собственные поступки. Меня не наградят за те благодеяния, которые совершил мой отец, но и не накажут за его прегрешения»…
Судабе и Сиявуш. В переложении для детей Мохаммада Резы Юсефи
Почти век назад Иран торжественно отметил тысячелетие со дня рождения поэта Фирдоуси, автора «Шахнаме» — самого масштабного стихотворного произведения в истории мировой литературе. Этот эпос Фирдоуси создавал на основе множества древних преданий, летописей и мифов, талантом автора переплавленных в единое целое.
В свое время поэма «Шахнаме» стала символом национального возрождения для Персии, которая после арабского завоевания и последующего распада образовавшегося халифата была раздроблена на ряд самостоятельных государств. Их элита изъяснялась преимущественно на арабском языке. Фирдоуси написал свою грандиозную поэму на персидском (вернее, на новоперсидском), тем самым возвращая этому языку значимое место в культурном пространстве.
И в ХХ веке, когда Персия стала официально, на международном уровне, называться своим древним именем — Иран, — значение шедевра Фирдоуси, этого символа древней культуры и истории страны, было огромным. Подчеркнуть значимость эпоса была призвана череда торжеств, отгремевших не только в Иране, но и в других странах, а также постройка над могилой Фирдоуси нового мраморного мавзолея в стиле древней ахеменидской архитектуры…