Хафиз. Сто газелей
Великий Хафиз Ширази, поэт XIV века, прославился как мастер поэтической формы под названием «газель». Его творческое наследие на протяжении веков владело умами исследователей и рядовых читателей, оказывало исключительное влияние на классическую персидскую литературу. Хотя газели появились задолго до Хафиза, именно ему удалось довести до совершенства искусство их сложения. Газель состоит из двустиший (бейтов), каждое из которых представляет собой законченное высказывание; при этом, однако, стихотворениетоже остается целостным по смыслу и содержанию произведением.
В нашей же книге представлен новый перевод первых ста газелей Хафиза. В развернутом предисловии авторы перевода рассказывают о характерных особенностях творчества персидского классика и поэтических приемах, которыми он пользовался. «Мастерство Хафиза проявляется в удивительном чувстве баланса: с одной стороны, он использует весь технический арсенал, разработанный предшественниками, с другой – его метафоры и иносказания всегда свежи, не создают впечатления ученой надуманности и искусственности, не «тормозят» динамику стиха, но, скорее, «подталкивают» читателя», — отмечают литераторы…
Современный Иран. Песенная культура. И.В. Абраменко
Свою новую книгу автор посвятила десяти популярным песням Ирана. На страницах тома нашлось место для самых разных композиций — от первого национального гимна страны до стихотворения «Роса стала кровью». Последнюю песню, к слову, поэт и композитор посвятили памяти жертв расстрела известной антишахской демонстрации.
Песня «Птица рассвета» появилась в переломное для Ирана время. В те дни династия Каджаров, правившая в Иране с конца XVIII века, стремительно теряла свою популярность в народе и среди военных, а Реза-шах Пехлеви, напротив, успешно шел к трону. Иранская же интеллигенция, предчувствовавшая грандиозные перемены, замерла в нерешительности. Завоевания и лозунги сравнительно недавней Конституционной революции, казалось, были полностью забыты. Одновременно с тем победа революции в России уничтожила Российскую империю (правда, задолго до премьеры «Птицы рассвета», в 1928 году, уже был создан Советский Союз). Идеи всеобщего людей, братства народов, уважения к трудящимся, на которых строилась советская идеология, во многом были созвучны мыслям прогрессивных людей в Иране…
Тунис. Маршрут в ХХI век. М.Ф. Видясова
В древнейшие времена североафриканская земля под названием Ифрикийя считалась житницей Рима. Потом на ее месте образовалось государство Тунис, о котором повествует эта книга. Тунис был последней арабской страной, вошедшей в состав Османской империи, и первой, добившейся автономии. Особое внимание в книге уделено эпохе Второй мировой войны, когда именно в описываемом регионе немецкая армия потерпела первые серьезные поражения от союзных войск. британских и американских войск. Тогда Черчилль писал Сталину: «Армия генерала Монтгомери прорвала линию Акарит, захватив врасплох и подавив противника»…
Шахматы с Машиной Страшного суда. Хабиб Ахмад-заде
Книга известного иранского писателя и киносценариста во многом автобиографична. Драматическое противостояние человека и новейшей военной техники разворачивается на фоне сжигаемого войной Абадана — одного из главных центров иранской нефтяной промышленности. Вооруженный до зубов противник обстреливает город, тогда как его защитники вынуждены собирать неразорвавшиеся снаряды, чтобы отправлять их обратно на позиции интервентов. Но самое опасное приобретение врага — радар «Цимбелин», способный свести на нет все успехи ополчения. Семнадцатилетний юноша ставит перед собой тяжелейшую задачу — обмануть эту «Машину Страшного суда»…
Современный Иран. Песенная культура. И.В. Абраменко
Эта книга наверняка заинтересует не только тех, кто изучает персидский язык, но и всех поклонников иранской культуры — современной и классической. В издании представлены и лингвистически проанализированы более 10 самых популярных песен Ирана. В предисловии автор отмечает, что произведения массовой культуры всегда отражают характерные черты своего времени, — эпохи, когда они были написаны и снискали признание публики. Среди этих черт – особенности менталитета, надежды народа, приметы повседневной жизни.
Так, самый первый национальный гимн Ирана появился еще в эпоху правления династии Каджаров. Музыку для него Насреддин-шах поручил написать французскому капельмейстеру Альфреду Жану Батисту Лемеру, преподававшему музыкальное искусство студентам первой Иранской высшей школы. Лемер сочинил энергичный марш, который исполнялся на торжественных официальных церемониях…
Ибн Халдун в османской историографии. И.Р. Насыров
Очередное свое исследование российский исламовед И.Р. Насыров посвятил развитию исторической науки в Османской империи. По мнению ученого, на османскую мысль повлияли целых две самостоятельных традиции — учение выдающегося арабского философа Ибн Халдуна и персидская историография.
Ибн Халдун известен как видный ученый и государственный деятель арабского Средневековья. Современные европейцы знают называют его одним из основателей социологического знания. В свое время османские историки заинтересовались учением Ибн Халдуна о естественных закономерностях эволюции человеческих сообществ. «Об этом русский историк и востоковед Василий Бартольд пишет следующее: ”Сочинение Ибн Халдуна было переведено на турецкий язык и сделалось настольной книгой турецких государственных мужей”». И.Р. Насыров также отмечает, что созданная Ибн Халдуном теория экономического развития не только обрела статус классического труда, но и по сей день остается актуальной…
Путешествие на высоту 270. Ахмад Дехкан
Свою новую книгу Ахмад Дехкан посвятил ирано-иракской войне, — войне, которую сами персы называют «Священной обороной». Особое внимание автор уделяет повседневной жизни людей, испытавших на себе все тяготы военного времени как на фронте, так и в тылу. Главный герой романа встал под ружье еще ребенком, так и не окончив старшую школу. Прошло немало времени, прежде чем он вернулся домой, чтобы сдать, наконец, выпускной экзамен. Но некогда привычная атмосфера дома внезапно показалась ему неуютной и чужой. Вопреки родителям, прочившим ему университет и блестящее будущее, он мечтал об одном — вернуться на передовую и разделить с товарищами по оружию все тяготы и опасности войны. Но как быть с отцом и матерью, ведь он не раз видел стариков, день за днем, у прифронтовой дороги, ждавших весточек от родных: «По обеим сторонам шоссе женщины и мужчины в гражданской одежде сидят на разных подстилках и ждут, глядя на мост. Они приехали порой очень издалека и просят, и умоляют любого, кто идет в сторону фронта, передать бумажку с именами, сообщить солдатам, что они ждут здесь, на этой стороне реки»…
Халва и радуга. Сборник притч Саади
В одном из рассказов сборника описывается совершенно современная житейская история — о том, как семья спасалась от соседки, которая не только хотела все обо всех знать, но и всем обо всех рассказывать… Поначалу мужчина и женщина недоумевают, почему за вполне приличный дом хозяин просит удивительно низкую цену? Впоследствии супруги выяснили: по соседству с домом, куда они хотели перебраться, уже обитала сварливая женщина, во всем подобная первой! Зачем же куда-либо переезжать, если рядом все равно окажется соседка-сплетница?..
Очень актуально звучит и другая история — рассказ об очень скупом человеке. «Денежки-то у него водились, но тратить их он страсть как не любил. И на свою семью раскошеливаться он тоже не желал. Купит, бывало, плошку простокваши и говорит жене: — Смотри, чтобы простокваша подольше не кончалась! Ее на месяц хватит! А как закончится, ополосни плошку водой — вот тебе целый кувшин кислого молока, пусть детки пьют и не говорят, что отец скупердяй и морит их голодом!» В наши дни о причинах такого поведения спорят психологи, но близким скряги сегодня приходится так же плохо, как и героям притчи Саади…
Иранская каллиграфия. Знакомство с традицией. Хамид-Реза Келичхани
Автор книги — современный ученый, специалист по иранской каллиграфии и, одновременно с тем, практикующий художник-каллиграф. Свои мастер-классы он проводил по всему миру, — в том числе и в Российской государственной библиотеке.
В восточной традиции каллиграфия во многом заменила собой живопись (разумеется, в западном ее понимании) и из ремесла выросла в полноценное искусство с множеством направлений, позволивших арабским и персидским мастерам создавать произведения ярчайшей красоты и выразительности. Неслучайно с ней неразрывно связан и обширный пласт философских концепций — ведь именно в этом искусстве глубина содержания неразрывно связана с красотой формы, а эстетика смысла — с эстетикой художественного воплощения.
Автор книги в деталях описывает историю каллиграфического искусства, подробно анализирует культурные факторы, повлиявшие на его развитие. За последнее столетие иранская каллиграфия прошла насыщенный, богатый творческими находками путь. В ХХ веке искусство иранской каллиграфии стало одним из символов национального самосознания и культурного наследия…
Свет и хлеб. Ирфан Назарахари
Мы, обитатели чрезвычайно уютного XXI столетия, до крайности быстро привыкли к близости вещей: предмет нашего интереса или жажды буквально истребывается у окружающего мира, послушно подчиняется человеческой воле и человеческим же рукам. Из послушания предметов пользователями выводятся закономерности, а закономерности, в свою очередь, образуют привычную повседневность. И лишь в зазоре между привычкой и отчего-то воспротивившемся нам орудием удовольствия прорастает тонкий стебель мистического чувства — слабого, но больно уж настойчивого.
Ирфан Назарахари — современный иранский писатель, в сравнительно невысоком возрасте выкроивший себе место на национальном культурном олимпе. И неудивительно: лауреат многочисленных премий, в том числе и престижной «Книги года Исламской Республики Иран», доктор наук, специализирующийся по истории классической восточной литературы, она заняла причитающуюся ей по праву кафедру главного мистика книжной Персии…