Иран. От Кира Великого до аятоллы Хомейни. А.Б. Громов
В издании рассказывается о том, какой была и как менялась эта древняя держава на протяжении 25 столетий, о судьбах ее правителей и прославленных полководцев, творениях художников и поэтов.
Одна из центральных тем книги — отношения Ирана с Россией. С древних времен между двумя державами, находящимися на перекрестке цивилизаций, шел культурный обмен, а проходивший через Персию Великий шелковый путь имел свое продолжение на судах через Каспий, а потом по русским рекам. В самом центре Москвы существовал Персидский гостиный двор, в котором было 200 лавок. В наши дни археологи нашли недалеко от Кремля уникальную чашу XVI века, на которой были выгравированы стихи Хафиза.
Обмен посольствами между русскими царями и персидскими шахами, как отмечено в издании, начался во второй половине XVI века. Даже планировался военный союз против Османской империи. Персидский шах Аббас Великий приветствовал восхождение на престол Михаила Романова…
Иран. От Кира Великого до аятоллы Хомейни. А.Б. Громов
Персия – загадочная, манящая, экзотическая, далекая… Именно ей А. Громов посвятил свой очередной труд. Богато иллюстрированная новинка повествует о знаковых событиях персидской древности и современности, о великих людях Ирана и созданных ее сынами произведениях искусства. Не забывает автор и о контактах Персии/Ирана с Московским царством, Российской империей и Советским Союзом; ярчайшим эпизодам диалога двух цивилизаций писатель уделил внимание в нескольких главах своей книги.
Именно через русские земли пролегал путь во владения персидских шахов, по которому доставляли в Европу ценные товары: драгоценные ткани, изысканные украшения и знаменитые персидские ковры. В обратном направлении, по Волге и Каспийскому морю, персидские купцы везли уже востребованные на Востоке изделия…Кстати, один из царских тронов, экспонированных в собрании Оружейной палаты, был подарен русскому государю именно шахом Аббасом Великим и обычно именовался «престолом персицким». На этом троне короновались в Москве многие российские императоры…
Ибн Халдун в османской историографии. И.Р. Насыров
Наследию видного арабского мыслителя и историографа Ибн Халдуна ученые XX и XXI веков посвятили десятки, если не сотни работ. И неудивительно: ведь именно Ибн Халдун заложил основы современных экономических теорий и первым исчерпывающе описал движущие человеком и обществом социальные законы.
В своей новой книге И. Насыров исследует влияние трудов этого выдающегося арабского ученого на формирование историософских концепций Османской империи. «По нашему мнению, — отмечает автор, — главная разница между общей мусульманской историографией и османской исторической традицией состоит в том, что османские историки не рассматривали власть правителей Османского государства сквозь призму образов власти аббасидской эпохи… С нашей точки зрения, эта разница объясняется, во-первых, становлением османской историографии в иных исторических условиях и, во-вторых, кризисом традиционного способа легитимации власти в османском обществе, что пробудило интерес османских историков к учению Ибн Халдуна о естественных закономерностях социальной эволюции»…
Ибн Халдун в османской историографии. И.Р. Насыров
Научное издание посвящено тому, как в историографии Османской империи было воспринято социальное учение арабского историка Ибн Халдуна. Автор исследует труды турецких ученых, которые в своей работе опирались на основные положения концепции Ибн Халдуна. Эти положения они творчески переосмысляли и создавали собственные произведения, посвященные проблемам существования общества и государства.
Ибн Халдун придерживался мнения, что способность людей формировать социальные группы – непременное условие их выживания. Особенно это важно на ранней стадии развития общества. Защититься от хищников, устроить успешную охоту, собрать необходимое количество зерен и плодов, а потом и перейти к обработке земли люди смогли только сообща. Но с появлением более-менее крупных городов становилась все более очевидной разница жителями городов и бедуинами-кочевниками…
Шахматы с Машиной Страшного суда. Хабиб Ахмад-заде
Свой роман современный иранский писатель посвятил обороне города Абадана во время ирано-иракской войны. Автор сам участвовал в описываемых событиях: еще подростком поступил в местное ополчение, чтобы защищать город от вторгшегося в страну противника.
Центральной темой сюжета является противостояние молодого ополченца и сверхсовременной радарной установки. Радар – это не оружие, это система, которая позволяет врагу обнаружить защитников города и их без того немногочисленные огневые точки. Никаких технических средств, кроме старого бинокля, у героя нет. В городе не хватает даже боеприпасов, бойцам приходится собирать неразорвавшиеся вражеские снаряды. Однако ополченец решает перехитрить радар. Он убеждает осаждающих, что эта «Машина» неэффективна, а значит, ее незачем держать на передовой.
Среди жителей города, помогающих герою осуществить этот план — старый инженер, который когда-то строил нефтеперерабатывающий завод в Абадане. Теперь он с болью в сердце наблюдает, как его детище гибнет в огне обстрелов и бомбардировок…
«Рузане — дочь пшеницы» в переложении для детей Мохаммада Резы Юсефи
«Каждый день она уводила за собой девушек к подножиям гор, в степи ближние и дальние, охотиться на пшеницу — Пиране называла поиски пшеницы и ячменя охотой. За свою долгую жизнь она узнала все места, где растут пшеница и ячмень. Но постепенно таких мест становилось всё меньше и меньше, ведь люди не умели сеять эти зёрна и умножать урожай.
И вот однажды Пиране сказала девушкам:
— Давайте пойдем к царю Хушангу, будем просить его — пусть он скажет своей белой птице, которую зовут Сепиде́, чтобы та попросила Ахура Мазду взрастить пшеницу и ячмень на наших землях. Здесь больше не осталось пшеницы для нас и ячменя для наших коз и овец!»
Мохаммад Реза Юсефи. Рузане — дочь пшеницы
Свою новую книгу современный иранский писатель посвятил одному из сюжетов эпической поэмы «Шахнаме». Юная девушка Рузане жила в те далекие времена, когда люди еще не научились выращивать пшеницу, ячмень и рис; даже землю — и ту никто не умел возделывать…
Её я. Реза Амир-Хани
Роман иранского писателя посвящен истории одной семьи на протяжении нескольких десятилетий. Читатель встречается с главным героем, когда тот еще подросток. При этом его родня пользуется большим уважением среди соседей и знакомых, потому что семейство состоятельное и во всех отношениях почтенное. Но мальчик в тот момент не задумывается об этом, его мысли занимает красавица Махтаб, что по-персидски значит «лунный свет». Спустя годы он вспоминает о том, как однажды они сидели вдвоем: «Теперь я мог смотреть ей прямо в глаза. Раньше ни один из нас этого не выдерживал, и когда кто-то смотрел другому в глаза, тот их опускал. А теперь мы смотрели прямо друг на друга, она на меня своими глазами медового цвета. Пробила мне сердце и словно лила в него раскаленный металл. И я слышал, как мое сердце шипит и потрескивает от жара». Но им не удалось пожениться, а события дальнейших лет и вовсе отдалили их друг от друга. Встретившись снова гораздо позже, они решают соединить свои жизни. Но ракетный обстрел Тегерана во время ирано-иракской войны уносит жизнь Махтаб…
«Имя и род любви» в переложении для детей Мохаммада Резы Юсефи
В основу оригинальной книги известного детского писателя положен один из примечательных эпизодов эпической поэмы «Шахнаме». Это история о том, как в далекие времена в княжестве Кабул увидели друг друга храбрый молодой воин Заль и красавица Рудабе. Любовь мгновенно вспыхнула в их сердцах. И поклялись Заль и Рудабе друг другу в вечной верности. И, казалось бы, суждено им счастье, однако юноша и девушка происходили из давно враждующих родов. «Заль был сыном Сама, правителя Систана, вассала иранского царя Манучехра, а Рудабе — правнучкой Заххака, который когда-то причинил много зла Ирану. Первым против любви Заля и Рудабе выступил Сам, отец Заля. Он сказал: — Рудабе из рода Заххака, царя, у которого из плеч росли змеи, а мы из рода иранских богатырей. Такая любовь не к добру». Отец прекрасной Рудабе говорил практически то же самое, напоминая дочери, что Заль происходит из враждебной семьи, а значит, нельзя ждать добра от такой любви. Иранский царь Манучехр, узнав, что сын одного из его верных соратников влюблен в дочь недруга, приказывает Саму начать войну и истребить весь вражеский род…
Один умён, а другой умнее. Махмуд Барабади
В этой сказке-притче автор использует элементы плутовского романа и неожиданные повороты сюжета. История начинается с того, что в город Шекарестан приезжает иностранец. Он похож на обычного богатого туриста – жаждет экзотики и фотографирует всё подряд. Когда он спрашивает дорогу у почтенной бабушки Камар, в ситуацию вмешивается один из жителей города…
Если бы иноземец сразу знал, что его нового знакомого зовут Самад Врун, то, наверное, поостерегся бы прислушиваться к его советам и покупать старинные безделушки у его знакомых. «Самад и приезжий Мистер отправились в путь по городу — с одной стороны базара зашли, с другой вышли… А тут как раз Рамазан Плут и Арсалан Пончик расстелили на тротуаре ковёр и принялись зазывать покупателей».
Гость, не торгуясь, купил у этих торговцев и ржавые ножницы, и помятый кувшин. Увидев это, провожатый решил подзаработать на наивности приезжего и повел его к себе домой…
Богословие и общество II-III столетия по хиджре. Том 1. История религиозной мысли в раннем исламе. Йозеф ван Эсс
Первый том своего фундаментального труда видный современный исламовед посвятил раннему периоду формирования в исламском мире богословской традиции (калам). Автор изучает предпосылки возникновения калама, среди которых особо выделяет усвоенные и развитые восточными мудрецами учения философов античного мира.
По мнению ван Эсса, исламское богословие разрабатывалось в тесной связи с развитием мусульманской общины как социума. Люди, которых эта община объединяла, постепенно осознавали и реализовывали свое стремление к построению новой культурной идентичности. В свою очередь, правители стремились к укреплению своей власти; и если первые халифы оправдывали свои поступки действием рока, то впоследствии властители дум объявили о личной ответственности человека за собственные деяния…